Процесс изменения мышления общества. Что не так?

Сейчас, в условиях продолжающегося уже более шести десятилетий информационного взрыва с его телефонной, те­левизионной, газетной и компьютерной экспансией, мы видим, как постепенно происходит выравнивание информационных уровней в разных странах.
Раскрываются «секреты», причина существования кото­рых лишь в том, что информационный обмен был сильно зат­руднен. Не понятно? Поясню! Это похоже на то, как изменились финансовые взаи­моотношения: при феодализме деньги выгодно было закапывать в сундук, а капитализм сделал наиболее выгод­ным помещение средств в постоянный оборот. Сейчас храни­тель каких-либо секретов рискует попросту отстать от жизни, выпасть из ее круга, поскольку ничего не давая, не может и получать.
Информационный обмен захлестнул все сферы жизни об­щества, все сферы нашего сознания. Идет активное взаимопро­никновение капиталов, технологий и языков.
Но вместе с информационным обменов в нашу жизнь вор­вался и информационный обман.

Человеческое восприятие сложилось не за одну тысячу лет эволюции и устроено так, что большая часть информации — около 80% — усваивается через зрение. Говорят же, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. При этом оно обладает одной древней особенностью — оно почти на те же 80% ПОДСОЗНАТЕЛЬНО. То есть, информация практичес­ки напрямую впечатывается в мозг, минуя всякие психоло­гические условные барьеры и табу. Эта программа предназна­чена для тех ситуаций, когда думать просто некогда, и идет из тех времен, когда думать было просто нечем. Язык, психоло­гию и правила поведения придумали гораздо позже.
Этот механизм работает сейчас таким же образом, но, по­лучая впечатления в основном из кино- и видеофильмов, прак­тически гипнотизирует нас, навязывая нам шаблоны оценки ситуаций и поведения в них. Защиты же от этого практически не существует — мы просто не успели ее создать.
Слуховое восприятие тоже подсознательно, но в гораздо меньшей степени: сообщения поступают уже в виде слов, мозг самостоятельно конструирует соответствующий образ, и уже тот воздействует на сознание слушателя.
Так многие тысячи лет старики рассказывали молодым (наверное, от сюда извечная стариковская страсть к поучениям) слу­чаи из своей жизни, передавая и накапливая из поколения в поколение свой опыт. Здесь сложилась система защиты в виде интерпретаций и отбрасывания маловажных деталей в процес­се пересказа. К устному слову мы привыкли относиться кри­тически. К книге — записи слов — уже нет — начинается «зри­тельный гипноз», усугубленный психологической установкой на доверие печатному слову.
В книгах, а именно в беллетристике, и лежит корень всех проблем.
В конце XVI— начале XVII ве­ков — стало модным читать для развлечения. Началась эпоха Просвещения.
Веком позже модным стало писать. Потом беллетристики разливался тем шире, чем большее количество людей обучалось грамоте. Как мы сами знаем, грамотный — не значит культурный. Большинство из новых читателей не отличались ни тонким вкусом, ни высокой культурой. В погоне за читателем литераторы в большинстве своем шли по уже проторенным дорогам одних и тех же сюжетов — невероятных, душещипательных — и именно поэтому таких захватывающих. И многие, уходя с головой в этот иллюзорный мир, уже не могли, да в большинстве своем и не хотели его покидать.
Под влиянием беллет­ристики волнами проходили «эпидемии» моды на революционерство, на несчастную любовь, на самоубийства, на кокаин.
Нарасхват идут боевики и ужасы—ведь кровь впечатля­ет. Впечатляет и запечатляется в виде выигрышной модели по­веденческих стереотипов. Загляните в себя — насколько ис­кренни ваши чувства, естественны реакции? Много ли там своего, не навязанного в открытую или исподтишка? В наше сознание постоянно вторгаются орды фильмов и книг, совре­менных каратистов и терминаторов. Наше юное поко­ление воспитывается именно на них, а не на рассказах стар­ших, — на ярких иллюзиях, а не на реальном жизненном опыте.
Мы склонны забывать, что книги и фильмы создаются по принципу «вот однажды так случилось» или «может быть и такое...», а не на том, что случается каждый день. Мы рвем в клочья несуществующие страсти и выражаем несуществующее горе. Почему? Да потому что так полагается! На самом же деле вся наша жизнь — лоскутное одеяло из книжных и киношных штампов. Пытаясь вести себя как терминаторы в работе, в любви, в политике, в отношениях с окружаю­щими, — мы не учитываем того, что всей крутости этих героев хватает лишь на полтора часа экранного времени, по истече­нии которого ему не помогают ни сверхпрочный металличес­кий скелет, ни чудовищная сила, ни фантастическая живучесть, которыми никто не обладает.
Все с этим согласны, но, тем не менее, продолжают рас­тить на этих фильмах своих детей, внедряя эти представления в их сознание, программируя их на следование нереальным установкам в течение всей их дальнейшей жизни — не из злого умысла, а руководствуясь свойственным общему типу обыва­тельской философии принципам беспечности и безответствен­ности: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось». А между тем сознание ребенка еще более восприимчиво, оно не знает даже простейшей защиты — «чувства юмора».
По мере взросления — далее в том же духе — страдающий от множества комплексов юнец один за другим глотает крова­вые боевики, снятые по одной и той же надуманной схеме. Да сюжет и не важен — только поскорее бы началось «ЭТО» — неважно, секс или мордобой.
Как говорится, «учебный процесс» в полном разгаре. А потом он спокойно лупит человека арматурой по поч­кам — а чо? Ведь так делал его кинокумир — и от этого никто не умирал...
Да. Только это было в кино. Живой человек гораздо сла­бее. Истинные ос­новы проблемы остаются вне поля зрения новоявленных пес­симистов. Как правило, они и не догадываются о том, кто про­граммирует их на подобные неудачи.
Многие из нас благодаря такому воспитанию так до се­дых волос и остаются детьми, живущими в своих иллюзорных представлениях и ни за что не желающих с ними расстаться, поскольку уде считают их частью своей личности. Современ­ный человек — раб своих игрушек.
А их тем временем становится все больше. Волна за вол­ной приходят новые и новые моды — так же, кстати, как было и с боевыми искусствами.
Мода приходит и уходит — так устроен мир. Ажиотаж спадает — остаются те, для кого мода не главное. В общем, она тоже в чем-то нам помогает, делая любые новшества при­вычным явлением.
В последнее время мы столкнулись с бумом «энергетики». Все большим становится интерес общества к различным пси­хотехникам и способам энергетического воздействия, колдов­ства и магии. И это увлечение развивается по той же схеме — мода есть мода.
Индийские, китайские, буддийские, даосские, европей­ские и зороастрийские методики и практики варятся сейчас в одном котле. Информационный обмен и «информацион­ный обман» шагают рука об руку. Все более популярными становятся обучающие семинары, посвященные основам энергетического восприятия и воздействия. Феномены не­контактного воздействия изучаются новейшими средства­ми современной науки.
Пророчеством никого не удивишь, колдовством никого не напугаешь. Скоро пена осядет — начнется серьезная рабо­та. И благоговейный трепет уступит место деловому подходу, и биоэнергетика станет неотделимой частью нашей повседнев­ной реальности. Тогда начнется настоящее исследование воз­можностей сознания — тех самых принципов, на которых стро­илось большинство древних целостных систем.
Но как бы мы с вами не старались, нам вряд ли уже удас­тся добиться неустрашимости самурая или постоянной сверх­чувствительности ниндзя — ведь основу их тренинга состав­ляла ВЕРА. Вера в жизнь после смерти, вера в то, что малейшие их дела и поступки будут строго оценены и вознаграждены по достоинству. Современный человек, привыкший считать Бога сказкой для маленьких детей и имеющий своей целью только свое благополучие, вряд ли способен на подвиг.
Мы многое потеряли и это несомненно.